Братья-пещеры

Была бы страсть, а она – всемогуща и неотразима. Но где ее-то взять?

Страсть одного-единственного человека, Владимира Ивановича Юрина, открыла нам пещерную археологию Южного Урала и дала ей «столицу» – пещерный комплекс Сикияз-Тамак на реке Ай.

Не было бы Аркаима без Г.Б. Здановича. Не было бы Сикияз-Тамака без В.И. Юрина.

На то и страсть, чтобы все преодолеть.

– Владимир Иванович, прошло больше года после нашей первой беседы о Сакияз-Тамаке. Значит, есть новости. Да?

– Конечно. За четыре года мной и моей командой энтузиастов осмотрено и учтено 1168 пещер, гротов и скальных навесов. В 29 из них уже обнаружены археологические материалы. Таких пещер до моего приезда на Южный Урал всеми учеными за сто лет найдено 17. Еще в 376 пещерах, как я считаю, археологические материалы будут обнаружены при дальнейших исследованиях.

– А остальные?

– Остальные, я думаю, без находок.

– «С археологией» – значит, некогда обитаемые?

– Да, используемые человеком: жилища, святилища, кладбища, тайники, загоны для скота, пещеры для жертвоприношений.

– Вы сказали о 1168 пещерах. На какой территории?

– В основном на территории нашей области. Часть – в Башкирии.

– А точнее?

– Это Саткинский район, река Ай с притоками. Ай же в Кусинском районе. Это Катав-Ивановский район – река Сим с притоками. Сим же в Ашинском районе. Это Кизильский район – река Урал с притоками. Это и река Миасс, в верховьях, у деревни Устиново – там тоже есть пещеры. Это реки Увелька и Коелга в Увельском районе – там я знаю больше 20 пещер, но их, я думаю, в два раза больше. У меня есть информация о пещерах на реке Березяк. Богата пещерами река Уфа и ее притоки – в Нязепетровском районе.

Всего за четыре года мы обследовали 15 районов нашей области и 6 районов Башкирии.

Я стараюсь везде и всегда подчеркивать ту истину, что Урал – не только горная страна, это – пещерная страна. В кадастре пещер Урала около 2 тысяч пещер. Я считаю, что сплошные обследования покажут, что пещер в 5 раз больше.

– 10 тысяч пещер?

– Да. Нигде в России ничего подобного нет. Урал – пещерный край, но об этом никто не знает. И подчеркну, что 30–40 процентов пещер имеют следы обитания человека, начиная с палеолита.

– Пещеры «приписаны» к рекам…

– Конечно. Больше всего пещер на реках Ай, Сим и Юрюзань. Но много их и на других реках. Есть сведения о пещере на Тече. Возможно, это самая восточная пещера в нашей области.

– Владимир Иванович, какие пещеры выбирали древние люди?

– Для жилья выбирали небольшие пещеры или гроты. Теплые, сухие, с южной экспозицией. Чтобы пол был поровнее. Чтобы можно было перекрывать вход шкурами.

А с погребениями – загадка. Известны всего четыре публикации о пещерных погребениях на Южном Урале.

– А обязательно ли все охватить, найти и зафиксировать все пещеры? Когда же копать?

– Пока я использую главным образом те археологические материалы, которые лежат на поверхности. Представьте себе: я впервые захожу в новую пещеру. Сразу глаза разбегаются. Но сначала надо нанести ее на карту. Находок я пока не вижу. А когда войду в пещеру второй раз и поброжу в ней 20–30 минут, то тут глаз замечает больше – и керамику, и каменные изделия, и обожженные кости… На поверхности!

Впрочем, пещеры разные, непохожие друг на друга. Одна еще растет, другая уже стареет, третья погребается или погребена. Потому и культурный слой разный. В прошлом году в одной пещере мы откопали с глубины 40 см большой капкан, видимо, конца XIX века. За 100 лет он был засыпан на 40 см. А в Игнатьевской пещере, например, находки эпохи палеолита, то есть 10–14 тысяч лет, лежат на глубине 5–6 см. Видите, как по-разному: в одной пещере слой за тысячи лет почти не растет, только пыль задувается слегка, а в другой – 40 см за сто лет.

Март 1999 года